Ваге Кушгерян

Ваге Кушгерян — винный президент АрменииВаге Кушгерян — винный президент Армении
Беседовал Олег Чернэ

 

Ваге Кушгерян — это настоящий джокер современной Армении. Кажется, он призван самим Ноем открыть для всего мира ковчег с уникальными армянскими винами и помочь стране осуществить невиданный доселе взлет виноделия. Но самое интересное даже не это. Удивительно то, что Ваге Кушгерян со своей командой представил за столь небольшой период вина такого высокого уровня.

Различные проекты господина Кушгеряна коснулись большинства самых интересных производителей вина в Армении — от таких уважаемых производителей, как Tierras de Armenia CJSC, до небольших частных хозяйств в отдаленных регионах страны. Помимо развития виноделия велика заслуга проектов господина Кушгеряна и в развитии науки и образования, в исследовании уникальных местных сортов. Разумеется, в рамках одного материала мы не ставили задачу рассказать обо всех этих проектах — нам показалось важным, прежде всего, представить личность идеолога этого ренессанса армянского виноделия в XXI веке.

Areni grapesКонечно же, винный президент — это не должность. Это свойство. Ваге Кушгерян наглядно показал всему миру, что качественные вина Армении нельзя сравнить ни с какими другими. Ни грузинские вина, ни итальянские, ни французские, ни какие бы то ни было еще невозможно уподобить армянским: настолько последние уникальны. И для любого, кто хочет чувствовать и понимать вкус вина, это большая находка.

 

— Господин Кушгерян, знаете ли Вы, что теперь у Вас новая должность?

— Да, мне сказали — винный президент Армении.

 

— Хорошо встречаться с президентом, когда не надо предварительно заверять вопросы! Как Вы пришли к вину и где тот источник, на который можно опереться?

— Первый раз, когда я выпил действительно хорошее вино, это было Кьянти. Оно так отличалось от всех тех вин, что я пробовал до этого в Италии и вообще в жизни! Мне было тогда 19 лет, и я очень хорошо помню тот первый глоток: о-о-о, это очень крутое вино!

 

— Вы помните название этого вина?

— Это было вино бабушки моего друга в Италии. У нее было Кьянти, и каждый день мы выпивали где-то по литру. Все это осталось у меня в памяти, и из Италии я переехал в Калифорнию.

 

— То есть, по сути, Вы получили откровение в Италии. В каком регионе?

— Это было в Джеле, на Сицилии. У нас было обыкновение приезжать в бодеги, брать полтора литра вина за пятьсот лир… Ну и Вы понимаете — друзья, гитара, вино… каждый день, каждый день…

Итак, я поехал в Америку, начал работать в разных ресторанах и параллельно поступил в колледж при университете. И по работе, и в свободное время я начал пить разные вина.

 

— А кем Вы работали?

— Я был официантом, барменом.

 

— Настоящий президент.

— В годы учебы в колледже я начал как официант. А в 1985 году я уже открыл свой ресторан.

 

— Это же настоящий путь президента! Этот статус не был дарован Вам с неба — Вы прошли весь путь.

— Да, не от отца по наследству. Я президент-рабочий! (Смеется.) Ресторан был в Беркли, Калифорния. Он был очень средиземноморским: тосканские вина, кухня Италии, Франции, Испании… Он стал одним из самых популярных ресторанов Калифорнии.

 

— А официанты там итальянцы?

— Нет, обычные американцы. Это был период ренессанса американских ресторанов, новой американской кухни, новой волны, движения slow food, период взлета Алисы Уотерс с ее рестораном Chez Panisse, который открылся в километре от нас, многих других ресторанов — таких, как Santa Fe Bar&Grill.

В общем, я хорошо узнал этот бизнес и захотел понять что-то новое, мне хотелось двигаться дальше, и я начал заниматься винным бизнесом. Я купил небольшую компанию, импортирующую вина, и мы начали привозить французские и итальянские вина, но в основном итальянские. В том числе я привозил тогда много знаменитых итальянских вин — это сейчас они знамениты, а тогда о них никто не знал. Пьемонтские, тосканские, Брунелло и многие другие.

Vine,-grapes-and-pomegranates

— Вы сами отбирали эти вина?

— Да, я путешествовал по Пьемонту и другим регионам. Потом возвращался в Калифорнию, привозил вино, показывал, рассказывал о нем, о виноделии… Я был полон энтузиазма и воодушевлен. В это время еще не было справочника Gambero Rosso Стефано Бонилли — это человек, который показал публике очень многих виноделов. Многие вина, которые я привозил, со временем стали знаменитыми. Так что в 1994 году я переехал в Италию, сделав ее частью своей жизни, приключением. Я был очень романтичен в те годы: я любил эти горы, кипарисы, Тоскану… Я знал, что я должен быть там!

Я хотел проживать свою мечту. Я не хотел жить в Сан-Франциско и мечтать о Тоскане — я хотел жить в Тоскане!

 

— Быть поближе к этрускам…

— Да, во Флоренции… Но надо сказать, что это был очень депрессивный период для вина. Я был брокером, агентом, стал продавать итальянские вина в Америку, но мечтал о том, чтобы создавать вино. В то время производство вина и винограда было очень низким. Это был депрессивный период для итальянских вин. Итальянские вина и виноград стоили очень дешево.

Возле моего дома было 20 гектаров Кьянти, и если вы занимались фермерством, то стоимость винограда получилась ниже, чем затраты на ведение хозяйства. И хозяин сказал: «Если хочешь заняться фермерством, я дам тебе делать это бесплатно». То есть это была бесплатная рента. Я построил маленькую винодельню, потом это стало заводом, и стал делать разные вина — Кьянти, Мерло, Шардоне.

 

— Интересный путь Вы прошли — от официанта и ресторатора через сомелье, потому что Вы стали разбираться в вине! Потом Вы занимались винными продажами и пришли к истоку — к потребности самому делать вино. Так что это реально президентский забег!

— Да, хорошая карьера…

 

— Сейчас хотелось бы немного поговорить об армянских винах. В целом мое представление о них сложилось. Но не могли бы Вы дать рекомендацию по лучшему вину в каждом винном регионе Армении — с Вашей точки зрения?

— Это очень сложно сделать, потому что в Армении не так много регионов, но везде много хороших виноделов! В Карабахе это Anush Kataro (особенно сорт Хндохни). В Армавире это Karas Wines, хотя у них интернациональные сорта винограда, но это точно лучший производитель. Из Арагацотнской области я выделю ArmAs, Van Ardi как бутикового производителя и Armenia Wine с их красным Tariri как большой завод. Там намного больше активности. Затем Voskevaz с их Karasi Collection — это вино из амфоры.

В Вайоц-Дзор я выделю, конечно, сорт Арени. Там есть великолепные производители — Zorah Wines, Yacoubian-Hobbs, а также Koor. В самом Арени я выделю Hin Areni.

Про регион Арарата я не могу ничего сказать. Там слишком жарко. В основном это место для выращивания винограда под коньяк. Но, может быть, я не понял — Вы спрашиваете о наиболее значительных винодельнях?

 

— Прежде всего о качестве.

— Я отмечу еще Idjevan, это большой производитель в городе Иджеван (центр Тавушского района на севере Армении). Они имеют потенциал по белым винам и, возможно, элегантным красным. Но там сложный климат. У них влажнее, и им сложно иметь сахаристость и крепость, как в долине.

 

— Какие другие регионы Вы могли бы отметить?

— Субрегион Мегри (Мегринский район) в составе региона Сюник — это самый юг Армении на границе с Ираном. Там абсолютно другой климат, и там растет все. Раньше там выпускали достойное белое десертное вино сорта Аревик, но сейчас нет. Есть потенциал, есть автохтонные сорта, существуют старые заводы, но пока никто не оказался достаточно храбр, чтобы начать это дело. Наверное, я займусь этим в дальнейшем.

Это все регионы, больше ничего нет. В будущем наверняка в каких-то регионах Карабаха — Мартуни, Гадрут, Аскеран — еще что-то появится, но это в будущем. И все-таки это будут уже субрегионы.

Ваге Кушгерян и Арсен Харатян

Ваге Кушгерян и Арсен Харатян (консультант CDV по пространству Армении)

— Что Вы скажете о проблеме молодых и старых виноградников в Армении?

— Старые виноградники в основном относятся к советскому периоду, шестидесятым-семидесятым годам. Есть очень старые места, но их совсем немного. В Армении практически нет филлоксеры, поэтому некоторые виноградники сохранились очень старыми.

 

— Но чтобы получить хорошие вина, лозы должны быть возрастом не менее 15–20 лет.

— В целом это так, но если у тебя коммерческое производство вина, через 8 лет ты можешь получить уже довольно качественную ягоду. Если осуществлять виноградарство без ирригации, может быть, через 20–30 лет можно получить очень высокое качество. Но это бывает очень редко.

 

— Но если есть много виноградников, старые надо сохранить.

— Да, конечно, мы пробуем делать это. Проблема здесь в том, что старые виноградники не дают количество винограда. До сегодняшнего дня виноделам платили одинаковую цену за любой виноград любого возраста. Может быть, Arman Winery больше, потому что понимает толк в возрасте лозы. Но большинство производителей этим не интересуются. Сейчас ситуация меняется, потому что мы идем и говорим: если вы даете нам лучший Арени, мы платим вам на 30–40% больше. Мы ассоциируемся с качеством больших производителей — Yacoubian-Hobbs, Koor, и, когда другие платят 2 доллара, мы можем заплатить и 5, 10, 15…

 

— Все вина, произведенные при Вашей поддержке, имеют виноград с хорошим возрастом.

— Но также все указывает на то, что это не самый большой потенциал, он еще не исчерпан. Да, виноградники старые, но за ними не всегда хватает правильного ухода. Я уверен, что со временем они станут только лучше, потому что качество винограда будет становиться выше и выше.

 

— Некоторые вина Karas Wines я оценил бы в 94–96 баллов из 100. Это действительно высококачественное вино.

— У Karas Wines довольно известные интернациональные сорта, а также место, очень хорошее для вина. И качество, и процесс виноделия довольно-таки серьезные и сложные.

 

— Ваши вина Koor я оценил бы в 93 баллов из 100, а Kataro в 94 из 100.

— Да, Вы правы, я согласен. Мы знаем, откуда приходит виноград, мы знаем, как его возделывали, мы знаем, как все это перерастает в вино, поэтому это четкое отражение того, откуда мы идем и с чем мы работаем.

 

— На российском рынке есть эти вина?

— Да, их поставляет New Wine Company Артура Саркисяна.

 

Армянское вино— Следующая тема: когда я познакомился с армянскими винами, меня очень заинтересовали два момента. Первое — эти вина нельзя ни с чем сравнивать, они уникальны. Я говорю, конечно, о качественных винах. Но есть одно «но»: эти хорошие армянские вина являются настоящими киллерами сомелье — настолько они, на мой взгляд, сложны в представлении и требуют особого подхода. Поэтому очень важно хорошо подготовить сомелье, чтобы он правильно представлял эти вина. Их нельзя оценивать по типичной схеме.

И это очень интересно, как они показывают себя, играют… я говорю, в первую очередь, об аборигенных сортах. Несколько раз во время путешествия я ошибался. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, как вести себя по отношению к тому или иному вину. И если давать обычному потребителю просто пить эти вина, они, скорее всего, не поймут их, а значит, не будут понимать ценность этого вина.

Даже небольшое изменение в температуре совсем по-разному показывает одно и то же вино, и сомелье реально должен понимать все это… Я, конечно, надеюсь, что Артур Саркисян сумеет научить сомелье в России правильной подаче вина. В реальности это очень интересно, но при этом требует, чтобы винодел учитывал все это.

— Отчего Вы думаете, что большая часть людей не поймет это вино?

 

— Есть три типа людей, которые пьют вино. Одни используют вино для того, чтобы кушать, под еду, другие пьют, потому что это алкоголь, а для третьих важно наслаждаться вином. Те, что пьют ради алкоголя, найдут другой алкоголь. Проблем больше с теми, кто пьет под еду и кто наслаждается… Потому что под еду — здесь как бы есть варианты, но если человек хочет насладиться вином, он должен понимать, что сначала он должен столкнуться с каким-то секретом, раскрыть для себя некий культурный код этого вина.

Есть известный энолог Донато Ланати. Он говорит, что вино надо не обонять, а смотреть на него вначале. Если ты умеешь смотреть на него, то потом сможешь и сполна почувствовать аромат. А тут можно сказать, что армянское вино сперва надо слушать. И если Вы не хотите танцевать танец кочари, то хотя бы послушайте дудук перед тем, как выпить армянское вино!

— Совершенно так! Прекрасно. Чтобы настроиться и проникнуться духом. Конечно, да!

 

— Вы знаете, я был у одного известного винодела в Аргентине, его зовут Арнальдо Этчарт. Он делает вино с Мишелем Ролланом. Я считаю, что у него лучший аргентинский Мальбек. Когда я впервые пришел к нему, он сидел с каким-то другом и пил вино. Не обращал на меня внимания. Я ходил вокруг и ждал… В какой-то момент он посмотрел на меня и спрашивает: «Ты чего пришел?» Я говорю: «Попробовать вино». А он мне говорит: «А ты Борхеса читал?» Я говорю: «Конечно!» Он: «Тогда садись, давай пробовать!»

Так же и здесь — Вам еще, пожалуй, придется открывать школу танцев и учить людей танцевать кочари! Или я бы сказал так: если невнимательно пить армянское вино, можно многое упустить. Некоторые говорят, что надо пить из правильных бокалов, иначе вино не откроется. Также и с армянскими винами: если их пить невнимательно, их можно просто не заметить.

Лучшее сравнение — это как смотреть на гору Арарат. То она в облаках, то она открыта, то она под солнцем, то она в тени… но она все равно остается Араратом. То же самое и с хорошими винами в их восприятии. И у меня в голове следующее: либо армянские вина будут одними из самых уникальных в мире, либо, если они проиграют правильный маркетинг, с ними случится то же, что в свое время с грузинскими.

— Дай Бог, чтобы это был первый вариант!

 

— Замечательный у нас получился… даже не разговор или интервью, а размышление. Под Вашим солнцем. Но все равно Вам надо что-то сказать тем, кто будет пробовать армянские вина, знакомиться с ними. Каким будет Ваше послание?

— Армения как винодельческая страна предлагает несколько очень интересных вещей. Так как наша история очень долгая, многие сорта винограда, которые мы используем сегодня — такие, как Воскеат, Хатун, Арени, — совершенствовались на протяжении тысячелетий. Они прошли через селекцию и руки многих и многих виноделов. Весь этот бизнес имеет очень древние корни и глубокую историю. Поэтому мы должны смотреть на это как на наследие, которым мы делимся с другими любителями вина всего мира.

Вторая причина уникальности армянских вин — это терруар: возвышенности, вулканические почвы. Это пространство, которое позволяет делать, по моему мнению, великие вина. Единственное, что мы привносим, — мы, современное, молодое поколение, — это та страсть, которой живу я и наш энолог Арман Манукян, а также другие люди, подобные нам. Это желание использовать все это богатство, чтобы сделать нечто прекрасное!

И первое, в чем мы заинтересованы, — это создание прекрасного вина. Деньги сейчас второстепенны. Мы изучаем почвы, ищем уникальный виноград, ездим из региона в регион, делаем исследовательскую работу… И если бы я хотел делать деньги, мне, наверное, следовало бы остаться в Италии и продавать Пино Гриджио!

Но сейчас я работаю с Полом Хоббсом, Мишелем Ролланом, другими знаменитостями — и они приезжают сюда с идеями, смотрят, влюбляются в это виноделие и виноградники. Мы работаем с фермерами, с деревнями, с местными органами самоуправления.

Ваге Кушгерян и Олег Чернэ

— И вот что интересно: так как у вас вулканическая почва, местный трехлетний виноград подобен пятилетнему в Бордо. Вулканическая порода ускоряет минерализацию.

— Да, две вещи делают терруар Армении особенным. Во-первых, это, конечно, почва, те вулканические породы, которые тут представлены (туф, базальт) — эта земля удивительна! Второе, что нужно держать в голове, — Армения находится на том же уровне, что и южная Сицилия, остров Пантеллерия. На этой же широте. Но здесь мы на высоте, как минимум, 1100 метров над уровнем моря. А самая большая высота Италии для виноградника — 750 метров. Максимум! И красное вино получается, как роза.

А здесь мы находимся от 1100 метров до 1500 метров над уровнем моря (и высота виноградников доходит до 1800 метров в Вайоц-Дзоре, село Хачик). В этом мы опережаем и Пантеллерию, и Бургундию, и Бордо — здесь период вегетации намного дольше.

Арени становится лучшим в ноябре, в первую неделю ноября, если ты, конечно, можешь довести его до этой даты. Здесь многие платят наличными за Арени — продай мне, продай… — и многие виноградари снимают урожай раньше нужного срока. Здесь вегетация длится 210–220 дней. А в Европе — 140–150.

То есть чем дольше виноград остается у лозы, тем больше он берет со стрессом. И тем больше в нем силы и потенциала. Арени в селе Хачик мы снимаем в первую неделю октября и делаем это традиционным методом. Но ph там на уровне 3,0. Это очень низкий показатель, и это прекрасно! Вы получаете фенольные кислоты большой зрелости. Но вы не получаете сахара. Получается очень хороший баланс! Из этого винограда мы делаем высокогорное игристое вино Keush классическим методом шампанизации. На больших высотах Арени достигает оптимального качества для получения игристого вина.

А в Араратской долине вы можете снимать урожай уже в сентябре. Даже в августе для игристых вин, но этот виноград не будет иметь стрессовых негативных факторов, делающих его сильнее.

 

— Сейчас мы пробуем Ваше вино из сорта Гарандамак. Из какого оно региона?

— Долина Арарат, субрегион Армавир. Это белое вино из села Норапат. Раньше там существовало почти 300 гектар этого сорта. Еще в советское время его использовали в бренди, но теперь остается очень мало этого сорта. В переводе с армянского означает «курдюк ягненка»: гроздь похожа на курдюк.

 

— Какое тело вина! И для 2014 года оно очень свежее. А на рынке есть подобное?

— Нет, мы пока думаем, как вывести его на рынок. В настоящий момент вообще нигде не найти вино Гарандамак.

 

— То есть получается, что Вы еще и пионеры.

— Да. Но стоит только показать бутылку Гарандамака, как на следующий год будет бум. Все начнут делать его. Так же как получилось с сортом Воскеат. Никто на тот момент не делал вина из Воскеата. Его только дистиллировали и гнали из него водку. А теперь это дорогущее качество.

 

— Получается, что Вы поднимаете за собой всю Армению под свое знамя?

— В винном смысле это действительно так. Сейчас мы являем собой то, что называется opinion makers. Когда мы начинали, никто о наших сортах не думал. После нас все уже говорят об автохтонных сортах… Сами они в свое время срезали эти виноградники, а теперь стали патриотами. Мы их называем «новые виноградари». Знаете, как в России говорят «новые русские».

Другой редкий сорт, который мы используем, — Чилар. Он тоже растет в Араратской долине, а точнее, у подножья горы Арагац. Это белый сорт. Его второе название — Схторук, что значит «чеснок». Дело в том, что формой ягод он похож на маленькие дольки чеснока. Вообще, наш народ часто называл свои сорта по ассоциациям, которые у них возникали.

 

— Какой любопытный цвет у этого Чилара. И аромат! А Вы тоже его первыми делаете?

— Да, пока его нет на рынке. Раньше из этого винограда делали знаменитое вино «Ошакан» типа Херес. В советское время не было вина лучше по сравнению.

 

— C моей точки зрения, Чилар — это вино для профессионалов.

— Оно очень богатое, хорошо с сыром…

 

— Я разговаривал с одним 80-летним виноделом из винного института, и он мне долго рассказывал, что сделать хорошее вино из белого винограда очень сложно. Я много езжу и вижу, что хороших белых вин действительно мало. Такое вино получить очень сложно. Не говоря уже о том, что у вас они абсолютно натуральные. Вы не делаете ускорение, что, в принципе, официально разрешено. И это, конечно, очень важно сохранить. Вы даете пройти полный цикл процессу производства белого вина.

В результате это вино можно пить при любой температуре, и это очень интересно: оно уходит вглубь и раскрывается отличным послевкусием. Это, конечно, радость любого ценителя вина — встретиться с таким вином!