Георгий Салакая

Георгий Салакая. Тайна Бадагони. Тайна Бадагони
Беседовал Олег Чернэ

«Бадагони» — один из ведущих производителей вина в Грузии. Компания была основана в 2002 году в Кахетии и в настоящий момент выпускает 1,5 млн. бутылок вина в год. «Бадагони» активно продвигает свою продукцию на мировом рынке вина, знакомя потребителей с традициями грузинского виноделия, участвует в различных выставках и конкурсах, собрав множество международных наград.

Компания является совместным грузинско-итальянским предприятием, что позволяет сочетать местные винодельческие традиции с новейшими итальянскими технологиями производства вина.

На данный момент «Бадагони» — единственный грузинский производитель вина, обладающий международным сертификатом качества ISO. Вино «Бадагони. Алавердийские традиции» попало в топ-100 вин мира по версии журнала Decanter. Кроме того, компания сыграла огромную роль в восстановлении винодельческих традиций монастыря Алаверди.

Мое знакомство с винами «Бадагони» произошло весьма оригинально. Я приехал в Украину, и мне надо было подобрать грузинское вино для мероприятия. Самый независимый метод — купить в магазине и попробовать. Мне пришлось пойти в лучшие магазины, я скупил все грузинские вина, какие там были. Я совершенно не знал о «Бадагони», ничего об этой компании не слышал, но на мероприятие выбрал именно их вино.

«Бадагони» — в каком-то смысле уникальный производитель. Продавая большие объемы, они делают вина, у которых есть душа, и в этом их уникальность. Мало больших виноделен, которые сохраняют эту душу земли. А в винах «Бадагони», безусловно, эта душа есть. Мы встретились с соучредителем «Бадагони» Георгием Салакая, чтобы раскрыть историю создания одной из самых успешных винных компаний Грузии.

Бадагони. Беседа с Георгием Салакая

Георгий Салакая, соучредитель «Бадагони»

— Георгий, что означает название компании?

— Бадагони — богиня виноделия и плодородия. Ее статуя была найдена в восьмидесятых годах в Грузии, и ее возраст определен в 8 тысяч лет. Нам понравилось это слово, Бадагони, потому что оно много чего объединяет: «бадаги» — это сладкий сок винограда. Потом, много мы не думали, честно говоря, а сразу взяли это название. Эта маленькая статуя хранится в национальном музее, а копия стоит у нас на заводе.

 

— Получается, в Украине я встретился с божеством, которому 8000 лет. И вот это божество приводит меня в аэропорт Борисполь с группой молодых винных специалистов. Меня спрашивают, какое вино взять в аэропорту, и я говорю: «Конечно, берите «Бадагони»», — там было Саперави. Все пошли покупать это вино, когда же я направился за ним, спрашиваю его, а мне отвечают: «Этого вина нет, оно закончилось, его уже скупили (молодые специалисты, получается), есть «Бадагони» белое». А это вино стоит там в какой-то непонятной бутылке с надписью «Алаверди». Что делать, решил взять «Бадагони» — надо брать «Бадагони».

Мне наливают, я сажусь и… испытываю настоящий эстетический шок. В бокале была какая-то особенная сила вина, имеющая чистое ферментирующее начало, какое-то особое брожение — все, что нужно, но это настолько отличалось от всего, что я пробовал! Тогда я запомнил только два факта, что это «Алаверди» и «Бадагони», и в голове была мысль: как приеду в Грузию, обязательно узнаю, что такое Алаверди. У меня не было в голове, что одно это одно или не одно это два.

В общем, эта бориспольская история приводит меня в монастырь, в один из самых древних, а может, и самый древний погреб Грузии, где с помощью «Бадагони» воссозданы древние традиции. Погреб, который открыл мне удивительные возможности грузинского виноделия и место винодельни «Бадагони» в ней.

— Вначале мы рассматривали эту идею просто для себя, не было идеи большого бизнеса, у всех были свои основные занятия. Мы хотели привязать все к нашим винным традициям, потому что вино для грузина — это честь, вера, память, счастье, и это все в нашей крови. Без вина не происходит ни одно мероприятие, начиная с церковных и заканчивая любой праздничной ситуацией.

В наших сердцах звучала традиция, и вот ради этого мы и начали. После этого мы, естественно, начали больше заниматься, изучать виноделие в других странах. Потом появилась идея создать хозяйство, для которого была поставлена задача стать ни много ни мало визитной карточкой виноделия нашей страны.

Самое интересное, что когда мы еще только думали о проекте, произошло наше знакомство с настоятелем монастыря Алаверди Владыкой Давидом. И тут вышла интересная вещь: когда мы продумывали этот проект, я сам приехал к патриарху; у монастыря тогда было тяжелое состояние, до 2003 года никакой помощи не было. И как раз в тот день — это было 26 сентября 2005 года — никто встречи не намечал, Бог послал меня прямо к Владыке. Я вообще не знал, что в этот день бывает Алавердоба.

Бадагони. Беседа с Георгием Салакая

Виноградники на фоне монастыря Алаверди

Захожу и говорю ему, что вот есть такая идея, хотим построить винное хозяйство и как-то участвовать в реконструкции монастыря Алаверди. Он посмотрел на меня, берет телефон и сразу звонит куда-то. И потом говорит Владыка: «Поздравляю тебя с праздником Алавердоба. Бог прислал тебе людей, едут уже. Давай, разговаривай, что там тебе надо».

Сели в машину, приехали. Владыка расстроенный, потому что беспорядок был, не очень здоровая ситуация была. То, что вы сейчас видите, — это небо и земля. И в первом же разговоре мы сказали, что закажем монастырю колокола. Он возразил, что это хорошо, но идея с вином сейчас важнее. Несмотря на разруху, есть идея исторического погреба.

Пошли на это место, посмотрели. А там ничего не видно, все закопано землей. Нужна серьезная археология, а это немаленькие затраты. Но я уверен, что там есть квеври, поэтому надо это сделать. Мы сначала не поняли, что и как там делать, но нам будто какая-то сила велела согласиться на все это. Мы даже между собой не разговаривали, а просто сказали Владыке: «Давайте начнем».

Но вначале все-таки мы сделали монастырю колокола — в течение трех месяцев уже вся округа эти колокола слышала. Кстати, колокола заказали в России, в Софрино. А дальше началась серьезная археологическая работа. Все нашлось, как мы и предполагали, и когда появились квеври, прямо мурашки бежали, когда вскрывались еще квеври, еще квеври… Были и неприятные моменты, когда в одном из квеври нашли горюче-смазочные материалы, то есть там некогда был склад горючего. Многие советовали починить старые квеври, но некоторые из них было невозможно вернуть, там ставили и новые квеври, и то, что видят гости монастыря, это синтез старого и нового. Это тоже была идея Владыки.

И все так пошло, Владыка добыл проект, и наряду с совместным проектом началось уже и развитие «Бадагони», и алавердийский погреб. Работа была очень кропотливой, тщательной, со множеством мелочей. Например, не было воды, и мы бурили скважину на 250 метров, чтобы у комплекса Алаверди была вода.

Когда встал вопрос, как назвать первое вино, у нас не было никакой информации, и тут местные крестьяне, которые работали здесь, стали рассказывать истории, вроде таких, что дедушка дедушке рассказывал, что всегда, даже во время войны, здесь было большое винное хозяйство, и даже другие церкви забирали отсюда вино.

Бадагони. Беседа с Георгием СалакаяИ так у нас появилось название «Алавердские традиции», наше первое вино. И на каждом шагу… вот, ваша трогательная история в Украине, что там с вами случилось, почему вы приехали туда, а взяли алавердийское вино. Так и продолжается. Это вино, несмотря на то, что количество там маленькое, а мы привыкли к большим объемам, это вино является нашей визитной карточкой, которая открывает буквально все ворота. Для нас главное — довести, объяснить, рассказать историю.

 

— Вино раскрывает историю без слов.

— Да, мы называем его не только визитной карточкой, но и локомотивом — так оно и есть. Но есть ответственность. Мы должны были выбрать концепцию завода, мы не хотели просто разливать, без всякого дизайна, делать чисто индустриальное вино — нет, мы пошли абсолютно другим путем: мы используем наши традиционные сорта и вина, чтобы они делались всегда правильно, в правильных руках. Первая большая проблема, с которой мы встретились, к сожалению, было незнание того, как делать великое вино. Имея все такое изысканное, такую историю, к сожалению, за 70—80 лет немножко остановилось развитие с этой стороны.

Мы сразу же, в первый год, послали двух молодых людей в университет в Бордо, а еще двоих в Турин. Ну и, в первую очередь, мы пригласили партнера Донато Ланати из Италии. Нам очень повезло: человек просто живет вином.

 

Донато Ланати

Донато Ланати

— Он с самого начала в Бадагони? Расскажите немного о нем, пожалуйста.

— Донато Ланати (Donato Lanati) — это ученый и исследователь, профессор туринского университета, преподаватель и консультант, один из главных авторитетов современной итальянской энологии. Его лаборатория Enosis в Пьемонте — уникальный научный центр, там исследуют все, от почвы до конечного продукта, контролируют весь процесс на высшем уровне. Лаборатория имеет учебные центры, это тоже важно.

Там все продумано. Владыка посетил этот центр и был очень впечатлен. Лаборатория молодая, открыта в 2002 году. Там используются новейшие технологии, есть свои виноградники для исследований. Донато Ланати — автор многих интересных вин в Италии. Мы пригласили его сюда, он впервые приехал в Грузию и сразу попал в Алаверди, а не куда-то еще, что тоже знаменательно.

— То есть получается, что вы нашли философию в традиции, в культуре вашей, и дальше вы сделали первое вино на базе того монастырского погреба, который воссоздали. И затем вы послали свое послание о том, что вы сделали, по всему миру. И потом это божье послание привело к вам всех, кого надо. Это просто какая-то почти что библейская история!

— Всех, кого надо. Я забыл обратить ваше внимание на стройку рядом с Алаверди. Это уже дом нашего итальянца. Несмотря на то, что он католик, он приезжает в 2 часа, уединяется в храме. Я считаю, что своей деятельностью он очень много сделал для Грузии. В «Бадагони» он внедрил культуру правильного подхода к виноделию, начиная с виноградника, которого у нас тогда не было, потому что, к сожалению, все было по старым привычкам — вручную, тракторами…

Мы все перевернули, чтобы от этой доброй земли получить лучший результат. И это реально отразилось на винограде и уже потом, естественно, на вине.

 

— Это еще при том, что вокруг вообще никаких предпосылок не было. Вы как бы пришли с миссией.

— Это, кстати, немаловажный вопрос, потому что здесь была бедная окраина Грузии со своей криминальной ситуацией, здесь же, всего в 7 километрах, небезызвестное Панкийское ущелье. То есть здесь практически ничего не было. Сегодня, к моему счастью, к нам прикреплено 8 сел со своими семьями. И я с полной ответственностью говорю: 8 сел полностью на «Бадагони». 400 человек работают у нас на виноградниках, на заводе. Появилась инфраструктура, люди, туристы. По-другому теперь выглядят дома, их начали штукатурить и т. д.

Это все очень важно для нас, потому что люди здесь удивительные. Я нигде в мире таких не видел. Сначала у нас не было склада, и все имущество, которое приходило к нам за 9 месяцев, было разбросано, валялось, так ни одна гайка не потерялась, люди просто от души работали. Утром молились в Алаверди, потом шли сюда работать, ночевали. Ни один человек не пострадал, а условия были не самые удобные. Все, что мы намечали, мы делали в тот же день. Никто не верил, что все так быстро будет.

После этого мы выбрали высокую планку и здесь, и на рынке. Плохим людям мы тоже стали интересны. Было всякое. Мы молодые, никто не ожидал, что такой завод появится. На нас напало государство, что-то хотели там от нас, никто не додумывался, что все это идет вместе с Алаверди. Но все попытки были для них проигрышными, а мы трезво на все на это смотрели и потихоньку поднимались.

Самый большой удар, который нам могли нанести, это когда выпустили полностью уже с нашими этикетками, нашими логотипами вино, которое частью разлили в Польше, частью в Украине, и на наших полках запустили по полцены. Мы полтора года боролись, это был ужас. Мы пережили суд… Это был моральный удар — нам только два года, мы идем наверх, качество прибавляется и прибавляется, и надо же было такое придумать!

Бадагони. Беседа с Георгием Салакая

— Видите, есть свое преимущество в том, что российский рынок был закрыт. Украина — не такой большой рынок, там можно восстановиться, а случись такое в России, было бы потом сложнее.

— В этом, наверное, тоже повезло, и это дало нам понять, что мы на правильном пути. В результате это только дало нам еще больше силы. И сегодня мы тоже не останавливаемся. То, что вы видите сейчас, мы еще наращиваем. Начинаем производить игристое вино. После двухгодичного исследования наших сортов впервые было выбрано кахетинское Мцване, которое оказалось уникальным в этом виде вин.

Кроме того, вокруг Алаверди будет интересное развитие: с теми двумя винами, которые мы предоставляем из монастырского погреба, мы хотим попасть на важные конкурсы, где эти два вина покажут себя. Все вина погреба Алаверди полностью идут с нашей поддержкой, начиная с подвоя винограда. Сейчас мы собираемся полностью выделить один из виноградников монастырю. Потому что возникали вопросы — сколько Киси, сколько Ркацители? Сейчас конкретно у монастыря будут свои виноградники. Так что мы вместе развиваемся и идем дальше.

 

— Недавно вас выделил британский журнал Decanter, вы попали в топ-100 производителей вин мира — и это с белым вином?

— Нет, с красным. С белыми винами, скажу я вам, после исследования мы на конкурсе и на закрытых дегустациях уже не участвуем. Везде одна и та же проблема: если при подготовке там будет информация, что вино из квеври, — все, посмотрел дегустатор и даже не пробует эти вина.

Бадагони. Беседа с Георгием Салакая

— То есть ваши дегустации требуют подготовки дегустаторов. Современный дегустатор не готов?

— Да, здесь есть свои сложности. Ладно дегустаторы, у них проблема с отношением, а вот если люди не готовы, это сложнее.

 

— Потому что людей приучили к парфюмерным, как я их называю, винам, особенно белым — в этом вся проблема. Я вас поздравляю, я искренне рад, что вы появились на российском рынке. Есть при этом такая проблема, что ваше вино стоит, например, 1000 рублей. Люди говорят: «А что это я за грузинское вино буду платить 1000 рублей?»

— Но люди платят гораздо больше денег за непонятно что, за сомнительную подчас Францию, а когда настоящее вино появляется на рынке, и оно стоит 1000 рублей, я считаю, что это нормально, беря в расчет тот труд и силы, которые были затрачены. Хорошего авторского, со своим почерком, вина в России мало. Почему люди считают, что грузинское вино не может быть лучше французского? Если человек пьет одно и то же вино, его трудно перестроить на новые вина, более качественные, но надо такие вещи делать, и мы постепенно меняем это представление.

 

— Давайте вернемся к «Декантеру». Итак, вы попали в топ-100?

— Да, это было в 2010 году, когда наше красное вино «Алавердские традиции» попало в 100 лучших вин. Это, конечно, для нас было значимым моментом. Вино по 100 балловой шкале получило 98 баллов и попало в 100 лучших вин из более 11 тысяч претендентов. Дегустаторы были классические, европейские.

Когда это случилось, в Грузии был национальный праздник. Это были годы, когда нам очень была нужна эмоциональная поддержка. Сегодня перейдем на российский рынок, где есть свои трудности из-за менталитета. Мы подошли к решению этой проблемы немного по-другому. «Бадагони» — самые дорогие из грузинских вин. И количества тоже немаленькие продаются. Все удивляются — как это удается? Все это в вине. Кто про белое, кто про красное спрашивает — ну как можно продать грузинское вино за эти цены? Вот умеем. Если человек взял одну бутылку нашего красного вина, он придет еще. Если в алавердийском погребе побывал человек, он тоже уже наш потребитель.

Бадагони. Беседа с Георгием Салакая

— То есть надо немного подождать. Абсолютно правильная политика, не надо форсировать.

Это все трудоемкий финансовый процесс. Вы правильно говорите, если подождем, потом получаем результаты. Главное, мы спокойно спим.

 

— А вы проводите в России какие-то мероприятия, встречи, дегустации?

— Да. Первую бутылку надо продать с помощью маркетинга. Очень много важного было сделано для нас со стороны маркетинга. Этикетки, которые разработаны, — я 6 месяцев почти что жил с дизайнерами. Простота, Алаверди, история, Бадагони, Грузия… «Бадагони» всегда ассоциировалась с Грузией, Грузия с «Бадагони». От бутылочки остается книжечка клиенту.

 

Бадагони. Беседа с Георгием Салакая— Давайте теперь несколько блиц-вопросов. Философия вашей компании?

— Истина. Искренность.

 

— А что вы больше всего цените из того, что делает ваша компания? И какое из вин наиболее значимо для вас?

— Любовь к традициям. По традиции Алаверди «Кахетинское белое» наиболее значимо.

 

— А какой бы тост или напутствие вы бы сказали людям, когда они в России откроют бутылочку вашего вина?

— В первую очередь, чтобы пожелали друг другу счастья. Здоровья, счастья, потому что в этом вине есть та сила, которая точно поможет счастью и здоровью. Всем нужно это вино, понимаете? И всем даст свое.

 

— То есть потребители как бы открывают свой кувшин счастья. Мне кажется, что многие вина мира — и вообще грузинская традиция такова — делаются под стол, под еду, но я считаю, что каждая серьезная винодельня делает вина под вино, то есть самодостаточные вина. И вот Алаверди, как я считаю, самодостаточное вино, и не важно, есть что-то рядом или нет, — это и питье, и пища. Можно ли рассматривать ваше вино как вино для души человека?

— Это абсолютно так, наше вино — от души и для души. В этом наша традиция и наша философия.

Георгий Салакая. Тайна Бадагони.